Чек, река Коламбия и мост Всех Богов

 30 June 2019

Чек, это то, что нужно проверить

В США меня ждал чек на $150. Получение денег по чеку дочка решила провести торжественно, а, заодно, продемонстрировать возможности американской банковской системы.

Мы приходим в банк, предъявляем чек, а в качестве ID-документа, идентифицирующего мою личность, предъявляем мои российские права. Улыбчивый банковский служащий внимательно рассматривает мои права и объясняет, что он не читает по-русски, поэтому, не может идентифицировать меня по этому документу. Даже то, что в правах моя фамилия продублирована латиницей, его не убедило. Пришлось возвращаться за паспортом. Предъявляем паспорт, опять отказ.

– Банк не может оплатить этот чек, потому что он выдан другим банком. Обратитесь в организацию, ассоциированную с банком, выдавшем чек, там его обналичат.

Следующий день – воскресение, банки не работают и Дэн предложил попробовать
обналичить в кассе магазина (в Америке это можно сделать). Однако, и в магазине
ничего не получилось. Нам сказали, что получить деньги по такому чеку можно только в
одном месте – в банке, который выдал этот чек.

На следующий день идем в указанный банк. Объясняем служащему, чего мы хотим. Он внимательно рассматривает мой чек и загранпаспорт.

– У вас есть еще один документ, подтверждающий вашу личность?

Даю свои водительские права. Служащий внимательно их изучает:

– А где тут написана, ваша фамилия на английском языке?

Катя показывает место в водительских правах. Служащий сверяет написанное в водительских правах и в паспорте:

–  Эта надпись на французском языке. Я не могу использовать этот документ для идентификации вашей личности.

Смотрим и мы. В водительских правах написано Aleksey, а в паспорте Aleksei. Грамотеи из ГАИ перепутали одну букву в моем имени.

– Есть ли у вас именная банковская карточка?
– Да, карта Альфа-Банка.

Внимательно рассмотрев и этот документ, служащий, наконец-то соглашается принять его как второй ID и выдать деньги по чеку. Он протягивает мне чек и предлагает поставить на нем отпечаток моего большого пальца (при этом он кивает на коробочку, стоявшую справа от окошка). Я тыкаю палец в коробочку, прикладываю к чеку, отпечатка нет!

– Вы забыли открыть коробочку с краской, обьясняет служащий.

Наконец-то отпечаток поставлен, служащий куда-то надолго уходит, возвращается и выдает деньги.

Можно, конечно, возмутиться этой бюрократией, но, с другой стороны, ситуация подозрительная: иностранец, да еще и русский пытается получить деньги. Начинаешь понимать первоначальный смысл слова чек – это проверка.

OnPoint Bank

Река Коламбия

Катя подготовила насыщенную программу нашего визита. Сегодня едем на восток, вверх по течению реки Коламбия. Зрелище грандиозное! Река протекает между высоких холмов, покрытых лесом, поворотов и островов мало, поэтому русло видно на десятки километров в обе стороны.

Дэн рассказывает: «Данным давно, когда еще не было хайвеев, эта дорога была первой, которую решили обустроить для движения автомобилей. В те времена автомобили имели только очень зажиточные люди и справлять нужду в кустах, особенно дамам было неприлично. И первым дорожным строением стал – дамский туалет. Потом, на месте туалета поставили башню с музеем и магазинами, а туалет перенесли в подвал. Для людей, которым трудно подниматься по лестнице, установили лифт, а для более мобильных туристов на вершине башни устроили балкон с великолепным обзором. Кстати, туалет и проезд на лифте бесплатные (я не встретил в США платных туалетов), а сувениры и достаточно дорогой кофе продает красивая индианка.

Берега у Коламбии каменистые, крутые, мест, где можно добраться до воды не так уж и много. Подъезжаем к одному из них – городок Hood River. Разлив реки, место широкое. Над водой разноцветие парашютов, это любители виндсерфинга. 

 
Спускаемся к реке. К берегу летит серфингист, доска полностью над водой, впечатление такое, что серфинг опирается только на руль. Недалеко от берега спортсмен разворачивается и, не сбавляя скорости, несется к середине реки. Зрелище захватывающее, но как это делается? 

На берегу люди разных возрастов готовят свои суда к катанию. Подсматриваю: оказывается, доска на подводных крыльях! Спортсмен заносит доску на глубину «по грудь», парус лежит (прилип) на воде. Серфингист поднимает парус и, одновременно, старается запрыгнуть на доску. У новичков это получается плохо, но мастера виртуозны. Встав на доску и держа парус руками, спортсмен ловит ветер и начинает раскачивать доску, чтобы быстрее оторвать ее от воды и подняться на подводные крылья. Как только это получается, скорость быстро нарастает и сёрфинг красиво парит над водой, касаясь ее одним рулем.







Обедаем в прибрежном ресторане. Обычная для спортивного курорта веселая сутолока. Посетители, преимущественно, люди молодого и среднего возраста, но есть и старики, «подсевшие на экстрим». Таких сразу видно по глазам и выражению лица.

Молодая официантка, обслуживающая нас рассказывает: она из другого штата, увлечена экстремальными видами спорта. Окончила колледж и, пока нет семьи, переезжает с одного интересного места на другое, чтобы заниматься любимыми видами спорта. На жизнь зарабатывает пока так, в сезон ресторанам сотрудники всегда нужны. Надо сказать, что летом официантами в Америке работают преимущественно студенты, зарабатывают на жизнь и продолжение учебы.

Современные индейцы

Едем дальше. Дэн рассказывает: "На том берегу резервация индейцев. Это их земля, они сами устанавливают на ней свои законы".
Например, гражданину США по специальной лицензии за месяц в Каламбии можно выловить только определенное количество рыб. А у индейцев, рыбалка – народный промысел, ловят, сколько хотят и продают улов туристам.

Подъезжаем к базарчику под мостом. Молодые упитанные индейские парни торгуют свежей рыбой. В коробках со льдом горбуша – рыбины огромные, длиною в метр, поймать такую – мечта рыбака!

Мост Всех Богов

Мост имеет поэтическое название «Мост Всех Богов». На опоре панно: каменная глыба перекрыла реку, вода устремляется в тоннель в середине глыбы. Оказывается, все нарисованное – правда. В этом месте был естественный переход через реку километровой ширины. Тяжело, иногда с риском для жизни, по этой гряде камней можно было пербраться на другой берег. Как будто сами Боги построили этот мост. Землетрясение и большой паводок снесли эту гряду, позже на этом месте был построен мост.

Переезжаем на другой берег и попадаем в соседний штат – Вашингтон.

Мост Всех Богов – плата за проезд $3

Голубика, американский размер и Парад Голых Велосипедистов

29 June 2019

Труд в радость 

Июнь – пора сбора урожая. Собирать ягоды, пока что удобнее вручную. Но где найти столько рук и как сделать эту операцию дешевой, чтобы продукция была конкурентоспособной? А давайте продадим урожай на корню! Ведь это здорово для городских жителей – увидеть самим и показать детям, как растут ягоды, овощи и фрукты, как коровы нагуливают молоко. И вот, множество семей на своих авто приезжают на ферму, берут коробки и отправляются собирать урожай.

Пока собираешь, есть можно «от-пуза», а за собранные домой плоды нужно платить. При этом, никакого контроля за процессом сбора: хочешь просто погулять и полакомиться, пожалуйста! Гостеприимные хозяева показывают место сбора, дают необходимые инструкции и инвентарь. При этом они охотно рассказывают о своей ферме, отвечают на все вопросы и вообще, излучают дружелюбие и гостеприимство. Может быть, поэтому на ферме порядок.

Едем на сбор голубики!

Sauvie Island, Portland

Американские размеры

Обедать заезжаем в корейский ресторанчик в пригороде Портленда. Смотрим меню и ничего не понимаем, даже если бы мы хорошо знали английский, экзотические названия блюд нам мало чего говорят. Выручает внук Гриша, он на пальцах объясняет, что есть что и помогает выбрать блюда.

– Только тут порции очень большие, – предупреждает Гриша.
– Ничего, мы голодные, нам такие и надо.

Приносят заказанные блюда. На огромных тарелках рис, мясо, зелень и совсем незнакомая приправа. В отдельных кувшинчиках соус. Все вкусно, но очень много, даже голодному человеку столько не съесть.

Teriyaki restaurant

Два сюрприза от Дэна

Побывав на ферме, мы возвращаемся в Портленд. Вдруг Дэн меняет маршрут и ведет машину вдоль реки Виламетте. По дороге интересуется:

– Волга широкая река?
– В районе Саратова 2.7 км.
– Коламбия такой же ширины, только быстрая.

Въезжаем в лесок и идем к берегу реки. Повсюду надписи: «Купаться запрещается». Я произошел от лягушки, люблю купаться. Спрашиваю:

– Куда мы идем и почему купаться запрещается?
– Это место слияния рек Виламетте и Коламбии, здесь очень быстрое и неустойчивое течение, можно утонуть.

Выходим на берег, река широкая, но до Волги ей далеко. Зато течение, как на горных реках. Действительно, никто не купается. Странно слышать американскую речь на берегах так похожих на волжские.

В Портленд въезжаем затемно. Едем по каким-то переулкам, останавливаемся возле парка.

– Это второй сюрприз,– говорит Дэн.

Мы приехали на велопробег голых велосипедистов. Такой пробег в Портленде проводится ежегодно, начинался он чтобы обратить внимание общественности на проблему беззащитности велосипедистов на дорогах.

Входим в парк в сумерках. Навстречу идут две нагие феи, ведут своих железных коней. Красивые молодые тела, девушки не стесняются своей наготы, поэтому выглядит все это естественно и красиво. Рядом голая толпа танцует под зажигательную музыку. Потом все садятся на велосипеды и катят по городу. Немногочисленные полицейские поддерживают порядок, направляя автомобили в объезд от маршрута пробега.

Ба, да это же Ночь на Ивана-Купалу! Только по-американски.

Фото Alexey Kvitko

Путешествие по Америке начинается!

28 June 2019

Из иллюминатора самолета каждая страна выглядит по-своему. Вылетаем из Москвы в облака. Они какие-то кругленькие, как комочки ваты, где редкие, каждый со своей тенью, а где-то закрывают землю сплошным слоем, только заводская труба торчит из облаков. А дальше сплошная облачность.

Подлетаем к Амстердаму, сквозь облачность просматривается земля – ровные квадраты зеленых полей, разделены прямыми каналами. Ни одного кусочка не возделанной земли.

Англия с высоты больше похожа на Россию – прямоугольных полей практически нет, дороги идут так, будто бы путник постоянно раздумывает, стоит ли ему идти в эту сторону. На школьных картах север Британских островов выглядит "поцарапанным". Из иллюминатора эти царапины превращаются в череду длинных, направленных в одну сторону островов, чередующихся такими же длинными проливами.

В широком проливе между Англией и Шотландией видны ряды ветряков  – циклопические сооружения с трехлопастными винтами. Грандиозность этих сооружений можно оценить по крошечному катеру в проливе между ветряками. В Шотландии кажется домов и дорог больше, чем в Англии.

Уходим на запад, в океан. Британские острова скрываются в тумане. Вода становится небесно-голубой, но вскоре затягивается сплошным слоем облаков. Европа, пока!

У Гренландии море гладкое, лазурное, испещренное белыми пятнышками льдин. Льдины собираются в замысловатые хороводы, уходящие к горизонту. Гренландия белая с черными прожилками горных хребтов. Конец июня, а озера замерзшие, очень похоже на увеличенную до невероятных размеров картину нашего двора в конце ноября.

Прилетаем в Портленд. На аэродроме нас пересаживают в автобус и собираются куда-то везти.

– И нам сюда? – говорю я машинально по-русски.
– Да, всем в этот автобус, – по-русски же отвечает сотрудник аэропорта.

Везут в какое-то одноэтажное здание. Думаю, для международного аэропорта как-то бедновато. После паспортного контроля выходим в зал ожидания и… нас никто не встречает. Катя предупреждала, что по нашему телефону в Портленде не позвонишь. Иду искать WiFi, чтобы связаться по мессенджеру. Мне объясняют, что для использования бесплатного WiFi аэропорта мне нужно зарегистрироваться, но номера они не знают. Наконец, слышу русскую речь, и у этой женщины есть американский телефон.

Звоним.

– Вы где? – кричит Катя в трубку, – Мы вас уже долго ждем у выхода, а вас нет!

Наконец появляются Катя, ее муж Дэн и наш внук Гриша, вытянувшийся и возмужавший со времени нашей последней встречи. Дэн дарит Вале букет цветов и мы идем на стоянку к машине. 

Портленд. Первые впечатления

Впечатление об Америке у нас складываются, в основном, по парадным картинкам Нью-Йорка – шикарные небоскребы и авто. Портленд поразил нас какой-то провинциальностью: живем, как хотим и нам хорошо!

Тест драйв новой Tesla

Улицы неширокие, но с продуманным движением. Кстати, и небольшие ямы и асфальтовые заплаты на дорогах тоже есть. Дома разные, по их архитектуре легко прочитываются период строительства и особенности архитектурной моды тех времен. Чувствуется уважение к затраченному труду и любовь к своей, пока еще недолгой истории. Старые добротные водосточные трубы из меди, старые фонтанчики для питья без нужды не заменяются на новые, а бережно сохраняются. Не видно следов вандализма, старый, уже не жилой дом стоит себе с заколоченными окнами и никто его не «бомбит», не растаскивает по кирпичику.

Катя с Дэном живут в бывшей промышленной зоне на берегу реки Уиламетте (Willamette river). На том берегу элеватор и железная дорога. Длинные поезда тянутся по рельсам, ужасно скрипя колесами и распугивая бомжей, устроившихся на рельсах, долгими громкими сигналами.

Вид на тот берег реки

 

Через реку перекинуто множество мостов различных видов и конструкций. Ближайший мост Steel Bridge – чудо мостостроительной техники столетней давности. Мост двухъярусный: по верхнему движутся автомобили и трамваи, по нижнему – поезда и велосипедисты. На концах среднего, самого длинного пролета возвышаются две железные башни. Если по реке нужно пропустить невысокое судно, подъемники, установленные в башнях, поднимают только нижний ярус пролета. Если судно высокое, например, морской лайнер, поднимаются оба яруса.

Steel Bridge

Бомжи

Под мостом в тенечке спит человек, завернувшись в кусок ткани, голые ноги торчат наружу. Рядом раскрыт добротный дорожный чемодан и раскиданы пожитки. Прохожие осторожно обходят спящего.

– Кто это?
– Бездомный.

Как я понял, социальная служба в Америке хорошо организована и достаточно финансируется. Есть приюты, где бомжей накормят, помоют и приютят на ночь. Но они предпочитают жить так. Катя возмущается: "Мы платим налоги, на которые содержатся приюты и в тоже время должны постоянно наблюдать эти картинки показной неустроенности и нищеты. В некоторых штатах полиция гоняет бомжей, в Орегоне пока относится лояльно. Вот они и набежали сюда со всей Америки".

В России мне не раз приходилось коротать ночь на вокзале в чужом городе, не сумев устроится в гостиницу. Или дожидаясь отложенного рейса спать прямо на полу в зале ожидания аэропорта. Ощущение не из приятных. И дело даже не в неудобствах – в походе живем в палатке, спим на камнях, сосновых шишках и корнях деревьев – дело в ощущении отверженности: ты здесь ни кому не нужен, окружающим наплевать на тебя. Другое дело, беженцы в России, им практически все стремятся помочь. И только откровенный негодяй на мою просьбу уступить место в автобусе уставшей таджикской женщине с четырьмя детьми отвечает: «Понаехали тут»… 

А что заставляет этих людей вести такой образ жизни? Думаю, всякие бывают причины,
но для многих, как мне кажется, это странный способ самоутверждения. Не нашли себя в этом рациональном мире с культом труда и домашней устроенности. Вот и выставляют на всеобщее обозрение свои проблемы. Замечено, чем более пуританское общество, тем сильнее в нем процветает проституция. 

Путешествие в Америку

Весной 2018 года нам с женой Валей исполнилось по 70 лет. Наша дочка Катя живет в США, г. Портленд, штат Орегон. В качестве подарка к юбилею она решила организовать нам путешествие в Америку.

Одно дело желание, другое – реализация. Санкционные войны сделали такое посещение практически невозможным. Чтобы получить визу нужно пройти через узкое горлышко записи на прием в посольстве США, записаться можно через интернет, но мест в очереди никогда нет.

Как это получилось у Кати, лучше спросить у нее самой, но ей удалось  использовать один шанс из нескольких тысяч, и мы получили визы! Далось это ей большим трудом, уймой времени и святой верой в успех этого, практически безнадежного дела. За что ей огромное спасибо!

И так, мы летим в Америку!

Как я стал преподавателем

Рос я в учительской семье: моя мама преподавала математику, а тетя – математику и домоводство. Ребенком, я насмотрелся на тяжелый учительский труд и твердо решил: “Учителем я не буду точно”.

В 1966 году мы с моим другом Володей Трушкиным заканчивали школу, и горячо обсуждали куда пойти учиться. Он, прирожденный математик, победитель олимпиад, решил поступать на мехмат. А меня тянуло делать что-нибудь материальное и желательно полезное, и я решил подавать заявление в Университет на физфак. Но меня одолевали сомнения – смогу ли я? В те годы профессия физика была очень престижной. Да еще и Володя подтрунивал: «Что за наука физика? Большинство утверждений принимается без логического доказательства. А ты попробуй доказать Закон Архимеда!». Я попробовал, и доказал. Сам!

Я рассуждал так:

– На любой "кусок жидкости" действует сила притяжения, но он не тонет. 

– Значит, остальная жидкость действует на этот "кусок" с той же силой, но направленной вверх. 

– А что изменится, если мы заменим "кусок жидкости" погруженным в нее телом? 

Доказательство получилось логичным и красивым. Из него легко выводилась куча следствий. Например: Архимедова сила должна быть приложена к центру тяжести вытесненной жидкости, из чего можно было понять, какая лодка будет устойчивая на воде, а какая перевернется! Позже я нашел в учебнике Ландсберга доказательство, похожее на мое! Воодушевленный, я понес документы на физфак.

В тот год реальность оказалась суровой – в результате реформы образования, выпускными оказались сразу два класса, десятый и одиннадцатый. Соответственно конкурс в ВУЗы удвоился! На вступительном экзамене по математике я решил все задачи, но оформил решение так, что даже сам мог в нем разобраться с большим трудом. Ни кто, конечно, не стал разбираться в моих нагромождениях и полетах мысли, и я получил двойку. Пришлось поступать на вечернее отделение. Этот случай послужил хорошим уроком – мало быть умным, нужно еще быть аккуратным и понятным. От твоих красивых идей мало проку, если их никто не может разобрать!

Спустя пять лет я закончил физфак по кафедре теоретической физики, и к своему ужасу обнаружил, что работать по специальности мне не светит. В те времена в стране образовалась "Большая Черная Дыра" – деревня. Партия и правительство направляли в сельское хозяйство все возможные ресурсы, в том числе и человеческие. Весь наш выпуск подлежал распределению в сельские школы – работать учителями. Вчерашних студентов в селе ни кто не ждал, колхозники жили в основном за счет приусадебного хозяйства, и сельский учитель, чтобы выжить, должен был держать корову и большой огород. Городские плохо справлялись с непривычной работой, а главное, с бытом, мой однокашник спился за один год. Спасаясь от такой судьбы, большинство выпускников старались увильнуть от распределения.

Мне повезло, от знакомых я узнал, что в городском онкологическом диспансере идет разработка нового ускорителя заряженных частиц, и там требуется инженер-физик. Правдами и неправдами мне удалость получить направление на работу в эту больницу, так я начал заниматься моей любимой физикой! Это была настоящая экспериментальная работа. Команда из научных сотрудников университета, инженеров и рабочих завода, а также врачей, превращали микротрон (ускоритель электронов) в инструмент, пригодный для лечения рака! За три года я научился ставить и осмысливать эксперименты, работать руками не хуже заправского слесаря, но главное, получил опыт работы в команде. К сожалению, вскоре начальство сменилось, и проект был закрыт. А меня пригласили в институт, работать заведующим учебной лабораторией на кафедру физики и сразу же включили в расписание – преподавать физику и математику. От своей судьбы не уйдешь!

Вскоре, набравшись опыта, я стал видеть "дырки" в подготовке студентов: не умея увидеть картинку – физическую сущность явления – студенты просто перебирали известные им формулы, пытаясь связать требуемый результат с исходными данными. Получалось трудоемко, требовалось запомнить множество несвязанных фактов и редко приводило к успеху. Вторая проблема имела название "болезнь оловянных глаз": студент вроде сидит в аудитории, а глаза бессмысленные – "оловянные". 

Спрашиваю:
– Вам интересен этот предмет?
– Нет, не интересен. Мне вообще учиться не интересно.
– А зачем пришли в институт?
– А как все, и чтобы от армии "откосить"…
– Может быть, вам попробовать найти для себя интересную профессию?
– А разве так можно?

***

Карьерный рост в институте подразумевал защиту диссертации. Я попробовал себя в различных направлениях, решил несколько задач, но дальше дело не двигалось. Однажды заведующий кафедрой послал меня в университет, перенять опыт работы со спектрометром. Мы беседовали с молодым сотрудником, он отвечает вежливо, но беседа не получалась. Все время выходило, что мои вопросы некорректные. Я чувствовал себя полным идиотом, и вдруг мне пришла в голову хулиганская мысль – задать вопрос, ответ на который я знаю точно. Увы, парень опять "завел свою волынку" о некорректности. Я не стал его переубеждать, но кое-что понял и взял этот метод на вооружение. Много позже, когда я перешел работать в НИИ, мы разрабатывали большую тему и пригласили в команду опытного экономиста. В процессе совместной работы мы подружились. Он в то, время готовился к защите докторской диссертации и предложил мне сотрудничество. Так я стал кандидатом экономических наук.

Работая в НИИ мне приходилось много обучать молодых сотрудников – выпускников ВУЗов. И я заметил, что обладая обширными теоретическими знаниями, выпускники часто не могли справиться даже с простыми практическими задачами. Трудности возникали на этапе постановки задачи – превращение словесного описания в модель. Я постоянно слышал вопрос: «Каким методом нужно решать эту задачу?». Если результат все-таки удавалось получить, то его просто записывали без интерпретации и исследования, ну а если не получался, тоже не волновались – нет, так нет. Анализируя причины, я понял, что дело в существующей концепции образования: «Надо вложить в головы студентов знания, а зачем и как ими пользоваться – не важно». Преподаватели, при всем моем уважении к их наиважнейшему труду, сами не имели опыта решения реальных задач и не могли передать этот ценный навык своим ученикам. Эта мысль не давала мне покоя долгое время, и однажды я пошел работать преподавателем в институт…

Сейчас я преподаю уже 20 лет, мне очень нравится работать со студентами, наблюдать их успехи на карьерном пути, это делает меня счастливым.

Саратов. Волга. Мороженое! 2018

Коллективное фото на память (адмирал не тот, кто в капитанской фуражке, а рядом)

Река Медведица. Май. Начало байдарочного похода