Влажный пражский климат не очень мне подходил, я стал часто болеть ангиной. Мама отвела меня к врачу, и он сказал: «Нужна операция по удалению аденоид. Не бойтесь, у нас замечательные врачи. А после операции ребенку будет намного легче». И мы поехали в госпиталь.
То был католический госпиталь, расположенный достаточно далеко от Праги. Мама отдала меня врачам, а сама вынуждена была уехать. Поместили меня в большую мрачноватую комнату с широкой взрослой кроватью, большим окном и распятием у изголовья. В преимущественно атеистическом Советском Союзе кресты и распятия можно было увидеть в основном только на кладбище и эти ассоциации навеяли на меня грустные мысли. А вот статуя Девы Марии, стоящая в нише в коридоре, меня сильно испугала. Изображение было настолько реалистичное, а увидел я его так неожиданно, что подумал, что эта маленькая женщина подглядывает за мной. Сестры в госпитале ходили в монашеских платьях, но были так добры и приветливы, что я быстро привык к их нарядам.
Готовили меня к операции три дня, и когда повели в операционную я ничего не боялся. Но когда посадили на стул (вернее на специальную скамеечку, поставленную на взрослый стул) накинули простыню и крепко удерживали за плечи и голову, мне стало страшно. В лицо мне направили сильную лампу, в тени которой я увидел хирурга. Лицо его закрывала маска, но глаза были веселые и совсем не страшные. В руках он держал какой-то инструмент. «Открой рот, как можно шире!» – сказал он…
Операция прошла неожиданно быстро. Потом меня отвели в палату, где уже ждала мама, и уложили спать. Когда я проснулся, меня ждал сюрприз – врач сказал, что для скорейшего выздоровления мне нужно есть мороженое! Раньше мама покупала мне мороженое очень редко, боясь, что я опять заболею ангиной. А тут на столе меня ждали аж две порции! Выздоравливал я быстро. «На нем заживает как на собаке» – сказал хирург, делавший мне операцию. Он оказался молодым стройным мужчиной с уже знакомыми мне веселыми глазами. Все в нем излучало уверенность, наверное это помогало моему выздоровлению.
То был католический госпиталь, расположенный достаточно далеко от Праги. Мама отдала меня врачам, а сама вынуждена была уехать. Поместили меня в большую мрачноватую комнату с широкой взрослой кроватью, большим окном и распятием у изголовья. В преимущественно атеистическом Советском Союзе кресты и распятия можно было увидеть в основном только на кладбище и эти ассоциации навеяли на меня грустные мысли. А вот статуя Девы Марии, стоящая в нише в коридоре, меня сильно испугала. Изображение было настолько реалистичное, а увидел я его так неожиданно, что подумал, что эта маленькая женщина подглядывает за мной. Сестры в госпитале ходили в монашеских платьях, но были так добры и приветливы, что я быстро привык к их нарядам.
Готовили меня к операции три дня, и когда повели в операционную я ничего не боялся. Но когда посадили на стул (вернее на специальную скамеечку, поставленную на взрослый стул) накинули простыню и крепко удерживали за плечи и голову, мне стало страшно. В лицо мне направили сильную лампу, в тени которой я увидел хирурга. Лицо его закрывала маска, но глаза были веселые и совсем не страшные. В руках он держал какой-то инструмент. «Открой рот, как можно шире!» – сказал он…
Операция прошла неожиданно быстро. Потом меня отвели в палату, где уже ждала мама, и уложили спать. Когда я проснулся, меня ждал сюрприз – врач сказал, что для скорейшего выздоровления мне нужно есть мороженое! Раньше мама покупала мне мороженое очень редко, боясь, что я опять заболею ангиной. А тут на столе меня ждали аж две порции! Выздоравливал я быстро. «На нем заживает как на собаке» – сказал хирург, делавший мне операцию. Он оказался молодым стройным мужчиной с уже знакомыми мне веселыми глазами. Все в нем излучало уверенность, наверное это помогало моему выздоровлению.
Комментариев нет:
Отправить комментарий