Сейчас ветераны Великой Отечественной войны на вес золота, да и осталось их всего чуть-чуть. А в моем детстве это были еще не старые люди, было их много и были они очень разные. Многие из них были ранены и покалечены войной. Как по-разному они относились к своей судьбе.
Одни пили. На углу Советской и Тельмана стояла пивнушка. Воздух внутри был гулкий, как в бане. Мужики разглагольствовали, мешая водку с пивом (делали «ерша»), В углу на самодельной коляске сидел инвалид без обеих ног. Коляска – доска с четырьмя подшипниками по краям. Чтобы не свалиться с нее, инвалид пристегнул культи ремнем. В руках колодки с ручками, которыми он отталкивался от дороги. Посетители охотно угощали инвалида спиртным и вскоре он все-таки сваливался со своей коляски и спал тут-же в углу…
Другие, старались жить и работать, ни смотря ни на что. Во втором подъезде жил дядя Дима. Кисти рук ему оторвало еще в Финскую войну. Лицо его искорежили сине-зеленые шрамы от ожогов (он был танкистом, горел в танке). Сердобольные хирурги сделали ему из обрубков рук что-то вроде клешней, и он в совершенстве научился пользоваться этим инструментом. Во дворе в сарае он устроил столярную мастерскую, делал всякие полочки-рамочки и продавал их на базаре. Смотреть, как он работает было одновременно и жутко и интересно. Рубанок он держал своими клешнями с помощью хитроумного, им самим созданного приспособления. Работал артистически, казалось, что отсутствие рук его совсем не смущает. Когда он заметил наш интерес, стал рассказывать как правильно строгать, ровно пилить и размечать деревянные детали. Я до сих пор пользуюсь его советами…
Кто-то «качал права». Под нашей квартирой на первом этаже жил инвалид дядя Коля. Душа у него была широкая и требовала праздника. Крепко выпив, он посреди ночи включал радиолу на всю мощь и слушал музыку. Когда его просили вести себя потише, кричал: «Я инвалид, я ноги на войне потерял, а вы мне указываете, как мне себя вести!»
Но все таки, большинство ветеранов вели себя с достоинством, и, я бы сказал излишне скромно. На соседней улице жил дядька. Я всегда видел его только в рабочей одежде. И вот, когда впервые праздновали День Победы, я вижу, идет этот мужик в черном костюме. А на лацкане горит звезда Героя Советского Союза!
Что объединяло ветеранов, это нежелание рассказывать и вообще вспоминать о войне. Спросишь его, он в лучшем случае отшутится, а иногда, если спросишь невпопад, задумается. А на глазах слезы навернутся.
Может это мне сейчас кажется, но доля хороших людей среди ветеранов была больше. Чем среди остальных людей. Как-то они к жизни по-другому относились. Сидят ветераны, выпивают, а мы стайкой вокруг бегаем. Разговор идет об одном из них:
– Три года на фронте, несколько ранений и не одной медали. А ведь мужик смелый и порядочный, за спинами других не прятался.
– Да смелый мужик, справедливый. Никогда задницу никому не лизал, всегда говорил правду. А начальство этого не любит. Несколько раз представляли его к награде, а в последний момент он как скажет правду-матку, так его фамилию из списка и вычеркнут.
– Настоящий фронтовик!
Сколько уважения было в словах этих обожженных войной людей...
Я всю жизнь стараюсь жить по заветам этого фронтовика, только получается редко. Слишком это тяжелая судьба.
Одни пили. На углу Советской и Тельмана стояла пивнушка. Воздух внутри был гулкий, как в бане. Мужики разглагольствовали, мешая водку с пивом (делали «ерша»), В углу на самодельной коляске сидел инвалид без обеих ног. Коляска – доска с четырьмя подшипниками по краям. Чтобы не свалиться с нее, инвалид пристегнул культи ремнем. В руках колодки с ручками, которыми он отталкивался от дороги. Посетители охотно угощали инвалида спиртным и вскоре он все-таки сваливался со своей коляски и спал тут-же в углу…
Другие, старались жить и работать, ни смотря ни на что. Во втором подъезде жил дядя Дима. Кисти рук ему оторвало еще в Финскую войну. Лицо его искорежили сине-зеленые шрамы от ожогов (он был танкистом, горел в танке). Сердобольные хирурги сделали ему из обрубков рук что-то вроде клешней, и он в совершенстве научился пользоваться этим инструментом. Во дворе в сарае он устроил столярную мастерскую, делал всякие полочки-рамочки и продавал их на базаре. Смотреть, как он работает было одновременно и жутко и интересно. Рубанок он держал своими клешнями с помощью хитроумного, им самим созданного приспособления. Работал артистически, казалось, что отсутствие рук его совсем не смущает. Когда он заметил наш интерес, стал рассказывать как правильно строгать, ровно пилить и размечать деревянные детали. Я до сих пор пользуюсь его советами…
Кто-то «качал права». Под нашей квартирой на первом этаже жил инвалид дядя Коля. Душа у него была широкая и требовала праздника. Крепко выпив, он посреди ночи включал радиолу на всю мощь и слушал музыку. Когда его просили вести себя потише, кричал: «Я инвалид, я ноги на войне потерял, а вы мне указываете, как мне себя вести!»
Но все таки, большинство ветеранов вели себя с достоинством, и, я бы сказал излишне скромно. На соседней улице жил дядька. Я всегда видел его только в рабочей одежде. И вот, когда впервые праздновали День Победы, я вижу, идет этот мужик в черном костюме. А на лацкане горит звезда Героя Советского Союза!
Что объединяло ветеранов, это нежелание рассказывать и вообще вспоминать о войне. Спросишь его, он в лучшем случае отшутится, а иногда, если спросишь невпопад, задумается. А на глазах слезы навернутся.
Может это мне сейчас кажется, но доля хороших людей среди ветеранов была больше. Чем среди остальных людей. Как-то они к жизни по-другому относились. Сидят ветераны, выпивают, а мы стайкой вокруг бегаем. Разговор идет об одном из них:
– Три года на фронте, несколько ранений и не одной медали. А ведь мужик смелый и порядочный, за спинами других не прятался.
– Да смелый мужик, справедливый. Никогда задницу никому не лизал, всегда говорил правду. А начальство этого не любит. Несколько раз представляли его к награде, а в последний момент он как скажет правду-матку, так его фамилию из списка и вычеркнут.
– Настоящий фронтовик!
Сколько уважения было в словах этих обожженных войной людей...
Я всю жизнь стараюсь жить по заветам этого фронтовика, только получается редко. Слишком это тяжелая судьба.
Комментариев нет:
Отправить комментарий